А Вэтечек исчез бесследно.

Глава 46

- Ничего себе его потрепало, - сказал Мерзопак, тыкая тростью полумертвого Фырдуза.

- Осторожней, тля! – окрысился Плацента.

- Спокойно, без паники! – ухмыльнулся Мерзопак. – В конце концов, кто тут лекарь, вы или я?

От кончика его трости и впрямь уже распространялись теплые волны, заживляющие гораздо лучше, чем белка Джиданны. Фырдуз дышал уже чуть ровнее, хотя по-прежнему выглядел так, что диву даешься – как он еще жив-то, каким чудом?..

Искатели Криабала, а также Имрата, Танзен и Массено постарались отойти подальше от пентаграммы. Не настолько далеко, чтобы не видеть в ней происходящего, но все же достаточно, чтобы не оказаться задетым случайным заклинанием. Мощь, исходящая от фигур внутри, заставляла кожу покрываться мурашками.

Первые несколько секунд все молчали. Антикатисто слегка оторопел, увидев этих пятерых, они же слегка оторопели, увидев вместо элементаля Тьмы обычного человека.

Особенно выбило это из колеи Медариэна. Он потратил немало времени, чтобы овладеть методой покойного Бецалли, и теперь она оказалась бесполезна.

Но Медариэн же первым и взял себя в руки. Он резко втянул воздух, сомкнул ладони – и распахнул энергетический купол. Тот резко расширился, окружая вначале пентаграмму, а потом и весь холм.

Теперь, по крайней мере, Антикатисто не сумеет сбежать.

- Мы на острове Вечной Ночи, - произнесла Галлерия, прислушиваясь к незримым духам. – А этот огромный конус... гм...

- Апофеоз, полагаю, - сказал Бельзедор. – Лорд Мерзопак, вы неточно исполнили мои инструкции.

- Пришлось импровизировать, Властелин, - развел руками Мерзопак. – В ваш план вмешались непредвиденные факторы.

- Прискорбно. И Антикатисто, полагаю, собрал Криабал полностью?

- Не думаю, что это станет проблемой, - усмехнулся Локателли, слегка поднимаясь над землей. – Он сам вырыл себе могилу, перестав быть элементалем Тьмы.

- Вы нынешний председатель ученого совета? – предположил Антикатисто. – Я многое о вас слышал.

- Обо мне многие слышали, - расплылся в улыбке Локателли. – Весь мир. Репутация, что же вы хотите. Я и не хочу, и не стремлюсь вовсе, а вот, каким-то образом известен на всю планету!.. Дела говорят сами за себя, мэтр Токхабаяж!

- В основном я слышал, что вы – хвастливый полоумный старик, - холодно добавил Антикатисто.

- А вот это поклеп и навет! – погрозил пальцем Локателли. – Таких гнусных слов я не стерплю! Я стар и немощен, но я вызываю вас на бой, мэтр Тохкабаяж! Дуэль волшебников! Увидим, увидим, сумеете ли вы одолеть хотя бы бессильного инвалида!.. кха!.. кха-кха!.. давайте-давайте, нападайте, если осмелитесь!..

- Прекрати паясничать, старый дуралей, - процедил Хаштубал. – Ты ведь даже не инвалид.

- Оскорбительны мне слова ваши, мэтр Хаштубал, - спокойно ответил Локателли. – Да будет клетка.

Вокруг Антикатисто резко сгустился воздух. Сверкнула алмазная скорлупа – и заключила волшебника в клетку такую прочную, что не пробить никакой силой.

Но Антикатисто лишь повел пальцем и шевельнул губами. Вспышка!.. и заклинание Локателли рассеялось.

- Вас пятеро, а я один, - меланхолично произнес Антикатисто. – Но мне даже не нужно вас убивать. Вы не сможете причинить мне вреда...

В него ударил слепяще-белый луч. Хаштубал полыхнул таким пламенем, что одежда на Антикатисто даже не сгорела, а просто исчезла. Исчезла еще до того, как огонь его коснулся.

Но сам Антикатисто только пошатнулся. Утер с груди хлопья сажи, вздохнул и прищелкнул пальцами.

На нем появилась новая одежда, а вокруг вырос мерцающий купол. И казался-то он скромен, неказист даже – просто барьер и барьер, одно из любимых заклинаний Ингредиора, да и в других институтах нередко встречается... но волшебники при виде него слегка напряглись. Локателли всмотрелся в спектр ауры, переглянулся с Галлерией и Медариэном – и чуть заметно мотнул головой.

- Это не может быть Барьер Гальвени, - негромко произнес Медариэн. – Гальвени родился после смерти Антикатисто.

- И умер до его возрождения, - добавил Бельзедор.

- Нет-нет, это явно другое заклинание! – замотал головой Локателли. – Ну право же, коллеги!.. Даже по сигнатуре видно, что оно чуть менее мощное, зато и гораздо менее маноемкое! Ваша личная разработка, мэтр Токхабаяж, или что-то из Криабалов?

- Красный Криабал, - ответил Антикатисто. – Заклинание Нерушимой Стены.

Локателли досадливо цокнул языком. Ох уж эти Криабалы и их ультимативные заклятия. Никакого с ними сладу.

- А что такое Барьер Гальвени? – неохотно спросил Антикатисто. Он все-таки был волшебником и не мог не испытать любопытства.

- Ультимативное заклинание Ингредиора, - ответил Медариэн. – Магическое поле безусловной защиты, дематериализующее все, чего коснется. Создано Драмменом Гальвени как апогей защитного и одновременно уничтожающего экрана. Долгое время считалось, что Барьер Гальвени – это неостановимый абсолют, ограниченный только объемами маны владельца.

- Нерушимая Стена более скромна, - произнес Антикатисто. – Она исключительно защитное заклинание. А одновременно уничтожающее... потрясающе. На самом деле потрясающе. Еще один аргумент в пользу того, что магия должна перестать существовать.

- Глупец! – сверкнула глазами Галлерия. – Какой же ты глупец, Радож! Теперь я вспоминаю, что присутствовала на том фестивале, когда ты получил третью... нет, кажется, вторую степень. Но точно не первую. Да, я вспоминаю. Ты!.. ты тогда принял медальон из рук Данду, произнес благодарственную речь... и в ней точно не было ни слова о том, что ты ненавидишь магию! Что с тобой стало?!

- Я не ненавижу магию, - терпеливо ответил Антикатисто. – И магов я тоже не ненавижу. Просто мы слишком рано овладели этой огромной силой. Оставаясь обычными людьми...

- Я не человек!

- Людьми, эльфами, другими разумными... какая разница?.. Оставаясь обычными смертными существами, мы заполучили мощь, способную менять лицо планеты – и как мы ее используем?..

- Да неплохо мы ее используем, - хмыкнул Локателли. – Да будет бутерброд.

- Волшебство на Парифате словно качалось на качелях, - настойчиво продолжал говорить Антикатисто, стараясь не смотреть на жующего Локателли. – В древности волшебники были правящей кастой. Потом они уничтожили половину мира и почти вымерли, а те немногие, что сумели овладеть магией вновь, стали изгоями, стали ниже плесени. Многие века их ненавидели и истребляли. Но колесо повернулось, и теперь волшебники снова на вершине. Они больше не правят всем миром, но мир уже снова не может без них жить. И недалек тот день, когда они снова разрушат все, до чего дотянутся.

- Преувеличиваете, мэтр Токхабаяж, - улыбнулся Локателли. – Это уж скорее вы здесь пытаетесь разрушить мир.

- Нет, он прав, - сказал Медариэн.

- Он прав?.. – удивилась Галлерия.

- Я прав?.. – не меньше удивился и Антикатисто.

- Да, ты прав, - кивнул Медариэн. – Когда-то магия действительно сотворила с этим миром немало зла. Древние волшебники уничтожили свою цивилизацию и лишь чудом не уничтожили весь мир.

- Вот видите!..

- Но это было давно, - продолжил Медариэн. – Очень давно. Сейчас совсем другие времена. Сейчас магия служит людям. Никто больше не боится волшебников. Мы просто люди, умеющие то, чего не умеют другие. Но и кузнецы таковы. И лекари. И музыканты. Волшебник теперь – просто профессия. Полезная профессия. И мы не повторим былых ошибок.

- А я ничего и не имею против отдельных волшебников! – начал злиться Антикатисто. – Я не считаю злом магию как таковую! Я согласен, что среди чародеев есть немало таких, что приносят миру пользу – и порой немалую! Я согласен! Гром и молния, да я же сам тоже волшебник!

- Вот как раз ты – хороший аргумент в пользу того, что магии не следует учить кого попало, - заметила Галлерия. – Кто-нибудь знает, во времена Радожа Делектория уже применяла Оракула?.. Просто при мне его еще не было.