Хаштубал же и Локателли безостановочно сыпали заклятиями. Хаштубал – молча, просто вливая все больше маны, хлеща все более страшными протуберанцами. Зато Локателли без умолку болтал, перемежал чары насмешками и глубокомыслием.

- Интересный факт, мэтр Токхабаяж, - заметил он, на секунду сковав Антикатисто чарами Оцепенения. – Здесь только мы с вами – люди. Вы и я, два обычных смертных человека. Забавно, не правда ли? Мне кажется, нам стоит держаться вместе, вам не кажется? Остальные – слишком иные, слишком сильно от нас отличаются. Можно превратить вас в кабачок? Да будешь ты кабачком.

Антикатисто вздрогнул. Четыре слова в устах безобидного старикашки ударили страшней метеора. Конечно, он ни во что не превратился, но все его члены на миг одеревенели, а в голове вдруг мелькнула непрошеная мысль – как хорошо было расти на солнечной грядке... проклятье!..

Он тут же разорвал эту волну и швырнул в Локателли надежное и крепкое заклинание Убийства. Короткое, простое, и выбивает жизнь из любого смертного.

Если только он не великий волшебник, которого прикрывают другие великие волшебники. Вокруг Антикатисто вспыхнуло огненное марево, а когда он его рассеял – Локателли был уже в другом месте. Старик вился над Антикатисто и не переставал нести околесицу.

- Смотрите, какая у меня великолепная борода! – насмешливо сказал он. – Почему бы вам не отрастить такую же, мэтр Токхабаяж? Длинная белая борода – это классический волшебный стиль, она придает солидности. Хотите такую же бороду? Да будет борода.

Из подбородка Антикатисто полезли седые волосы. Он тут же смахнул их, испепелил, обратил заклинание старика – но тот мгновенно кинул другое. Теперь на голове Антикатисто выросли рога... нет, бананы!..

- Как вам такое, мэтр Токхабаяж? – осклабился Локателли. – Не правда ли, я очень смешно над вами потешаюсь?

- Старый придурок, просто дерись!.. – прорычал Хаштубал, взметаясь рядом огненным шквалом.

Антикатисто тем временем произнес заклинание из Синего Криабала – Массовую Душу Стихии. Снова создал себе небольшую армию – теперь элементалей. Но не воздушных, не земляных, не огненных даже – он сотворил сотню элементалей Тьмы. Снова раскрыл проход в Мамбию, излил настоящий водопад всеразрушающей первостихии – и повсюду возникли чернильные сгустки.

Это были не высшие элементали, как еще час назад сам Антикатисто. Обыкновенные. Но они были ожившей Тьмой – и намного превосходили тех созданий, что повсюду возникали по воле Галлерии. Убивая все одним прикосновением, губя просто присутствием, они сразу стали проблемой, заметно усложнили и без того очень непростой бой.

Волшебники сразу ушли в глухую защиту. Не так уж много заклинаний действует на ожившую Тьму – слишком редко такие твари встречаются. Хаштубал окутал себя коконом Очищающего Пламени, Галлерия принялась обращать элементалей изнутри, Локателли снова залил все светом.

И только Бельзедор рвал элементалей просто голыми руками. Его они осаждали особенно рьяно – летели со всех сторон, набрасывались тут и там. Черные доспехи стали трескаться, ржаветь, истаивать. Бельзедор уничтожал тварей одну за другой, но их клочья сливались, соединялись... и возрожденные чудовища становились только крупнее!

Под этим штормом Бельзедор совсем исчез из виду, сам походя на гигантского элементаля Тьмы.

Даже самому Антикатисто оказалось непросто их контролировать. Он немного замедлил темп в других заклинаниях. Но сотни элементалей Тьмы и без того хватало вдоволь. Окрестности Апофеоза превратились в безумную клоаку, шабаш самой смерти – и искатели Криабала не собирались туда соваться. Вообще не собирались отходить от древнего артефакта, который действительно оказался защищен почти от всего.

Было ясно, что любого из них в этой мясорубке размелет в пыль. Может быть, Имрата и Мерзопак продержатся какое-то время. Они, кстати, и смотрели с особым вниманием – даже различали отдельные моменты.

Имрата наблюдала молча, плотно сжав челюсти и выставив вперед подбородок. Зато Мерзопак активно комментировал, пояснял остальным непонятные моменты, лопал подкорм и размахивал флажком. Его, кажется, ни капли не волновало, что от исхода битвы зависит и его собственная жизнь.

А потом из темноты, из клубящегося волшебного тумана вылетели болас. Два железных шара на ремне... нет, не железных! Корониевых! Они врезались Мерзопаку точно в темя – и старик повалился набок.

Он не потерял сознания. Великий пакостник претерпевал и не такое. Но прежде, чем он успел подняться, его сдавило будто незримыми клещами. Вслед за болас из темноты выметнулся корониевый шест – и из Мерзопака выбило дух. Страшный удар сломал ребро, а то и два.

Это случилось так быстро, что никто не успел даже повернуться. Раз-два – и Мерзопак лежит бездыханным!.. А через его тело переступил рыцарь-антимаг в глухих корониевых латах, а за ним – еще два десятка рыцарей, столько же послушников и восемь магистров. В том числе та антимагесса, что осталась привязанной в руинах.

И гроссмейстер. Немолодой уже человек с сильно обожженным лицом, в истрепанной мантии. Жадно глядя мимо людей, он сказал куда-то в воздух:

- Милорд, мы у Апофеоза.

Глава 47

Мектиг Свирепый пронесся, как живой таран. Секира Рузульвета крутанулась в воздухе и с размахом опустилась на чью-то голову. Та раскололась, как спелая тыква – не помог и корониевый шлем.

Но второй удар столкнулся с корониевым шестом. Рыцари антимагии – первоклассные бойцы, все без исключения. Они всю жизнь учатся драться со слугами чародеев – обычными и волшебными. Сражать всяких зомби, големов и фамиллиаров, пока магистр антимагии занимается их хозяином.

И хотя секира Мектига гораздо превосходила обычные клинки, а его новая Сущность делала ее воистину нетупящейся, короний тоже получше обычного железа. Три рыцаря антимагии взяли Мектига в оборот – и хотя им не удавалось достать дармага, но и он не слишком преуспевал.

Еще четыре рыцаря набросились на вехота. Наседали на двенадцатилапого зверя со всех сторон, а тот лишь шипел, отбрехивался, кусал корониевые шесты. Демон-транспортник не слишком-то хорош был в драке – свою добычу он всегда брал западней, заманивал прямо себе в брюхо.

Тем временем Танзен бессильно сопел, пытаясь хотя бы не вывалиться в форму №0. Взгляд гроссмейстера пригвоздил его к одному месту, а один из послушников захлестнул болас. Джиданна полыхнула белкой – но огонь расплескался о подставленную ладонь магистра.

Остальные рыцари и послушники дрались с лютующей титанидой. Имрата двигалась быстрее молнии, расшвыривала их, как сухие листья. Антимаги превосходили искателей Криабала числом, так что ее ничто не смущало. Шесты и болас не оставляли даже следов на титановой коже, а кошмарная для чародеев антимагия была бесполезна.

И она, пожалуй, в одиночку раскидала бы всех, если бы антимагам не прислали помощь. Несколько элементалей Тьмы отделились от ревущего хаоса и бросились на титаниду.

- Эрванто, возьми их черепа, - произнес один шкварчащим голосом. – Пять здесь, два наверху. В них ключ.

Он обращался к гроссмейстеру. И тот сначала не понял, о чем речь – даже глянул недоуменно на людей, на искателей Криабала. Но элементаль указал частью себя в сторону – и антимаги метнулись к рассыпавшимся останкам Конклава.

Те шевелились. Чуть заметно, но шевелились. В пустых глазницах мерцал синий свет. Даже Криабал не уничтожил окончательно древнего трупомонстра... да, возможно, Антикатисто и не хотел его уничтожать. Узнал откуда-то, что ключ Апофеоза по-прежнему хранят его создатели.

Мектиг толкнул одного рыцаря, резко развернулся – ударил второго. Магистра, что глушил Джиданну, пырнул сзади Плацента. Еле-еле уклонился от черной кляксы, кувыркнулся через голову – и почти что врезался в другую. Они ринулись на полугоблина – зато оставили в покое тупую ведьму.