А кристаллы Апофеоза перестали светиться. Антикатисто втянул в себя воздух и стиснул кулаки.

Чакровзрывающее излучение исчезло.

- Это только отсрочка, - произнес волшебник, с трудом сдерживая ярость. – Арида цека торага сутара гита. Ариток зетара до саренга...

Черный дракон как будто догадался, какое заклинание он читает. Хотя мог и вправду догадаться – драконья мудрость почти волшебна, они нередко знают что-то просто потому, что знают.

Так или иначе, он пронесся мимо Антикатисто, плюнул на бреющем полете пламенем – и резко отвернул. Пошел вверх, изогнув крылья так, что загудел воздух, что едва не вывернулись суставы.

Бежит. Неважно. Антикатисто не стал дочитывать Драконову Погибель. Ему не было дела до летучей твари – даже и лучше, что она струсила.

Сейчас надо срочно исправить то, что загублено. Еще ничего не кончено. Найти и завербовать новых антимагов он уже не успеет, но эти всего лишь мертвы. В Криабале есть заклятие Воскрешения. Не ультимативное – в этом отношении Бриар не был Всемогущим, - но если ткани мозга еще не начали разлагаться, оживит любого.

С антимагами может оказаться труднее, их вывернутые чакры рассеивают заклятия, но у мертвецов они не должны срабатывать. Убрать их от Апофеоза, вернуть к жизни, уничтожить всех, кто может помешать...

Уничтожить – в первую очередь. Излучение прекратилось. Если дать волшебникам прийти в себя – они снова станут серьезными помехами. Апофеоз действовал не в полную мощность, их чакры не повреждены... да, не повреждены. Антикатисто уверился в этом, взглянув на ауру волшебника-метаморфа. Тот лежит без сознания, так что пока не имеет значения... да и вообще он всего лишь магистр.

Другое дело – четверо лауреатов. Они должны быть в руке Бельзедора... подумать только, что он оказался титаном. Сейчас Антикатисто удивляло, что он не догадался раньше, но... это странным образом не приходило в голову.

Он ударил заклятием Разреза. Тот вспорол даже титанову кожу – но слабо. С гибелью та затвердела еще сильнее, стала прочней любого металла.

Время поджимает. Ничего. Даже на сниженной мощности шок от чакровзрывателей страшный, Антикатисто проверял. Подопытные начинали двигаться только через несколько минут, а колдовать – еще позже.

Несколько минут. Ему хватит и одной.

Тем более, что собственные Антикатисто чакры тоже перестали пульсировать. Он чувствовал, что снова может колдовать сам, без всякого Криабала.

Но гигантский труп титана был как будто неуязвим. Не Абсолютная Неуничтожимость Бриара, конечно, но самые мощные заклинания повреждали его еле-еле, чуть заметно.

Пожалуй, если поднять его из могилы – выйдет второй Катимбер.

Титанова сила. Антикатисто не уделял ей пристального внимания, но изучал ее свойства, когда искал способ подчинить Тьму. Титанова сила сродни демонической, но зациклена внутри хозяина и не может быть направлена вовне, разве что опосредованно. Если титан был высший, и в момент гибели находился на пике своих мощностей, его плоть становится... ну... вот такой. Практически непробиваемой.

Антикатисто попытался нашарить тела... нет, уже пришедших в сознание людей внутри ладони. Обратился туда мыслью... почувствовал их... поискал уязвимые точки, чтобы вонзить в них ментальные ножи...

Не вышло. Даже в скверном состоянии эти четверо оставались волшебниками – и волшебниками великими. Подобные воздействия они отражали и бессознательно.

Тогда Антикатисто схватился за пальцы Бельзедора. Взялся кинетическим арканом, надавил, добавил из Криабала заклятие Усиления... и они стали разжиматься!.. В ладони Антикатисто вспыхнул огненный шарик, он изготовился его швырнуть...

А Плацента, обшаривая карманы гроссмейстера, услышал вдруг свистящий шепот:

- ...соедининасскостями...

- Чё, тля?.. – наклонился он над черепами Конклава.

- ...соедининасскостями...

Полугоблин хотел спросить, что ему за это будет и чего ради ему вообще помогать какой-то уродской твари, но потом подумал, что почему бы и нет.

Ему жалко, что ли?

- Валите на кир, рагры! – швырнул он все черепа вниз.

И когда Антикатисто швырнул в раскрывшуюся ладонь Бельзедора огненный шар – тот резко отклонился и рассеялся. А его самого подбросило, швырнуло и обдало волной чего-то непонятного, но явно смертельного.

Исчезнув, Антикатисто переместился, возник в новом месте, развернулся к этой новой помехе – и увидел семь скелетов, растущих из костяного столба.

Четырнадцать глазниц светились синим.

- Мы – Конклав, - гулко произнесли черепа. – Нас Не Уничтожить Так Просто.

Антикатисто издал усталый стон и снова прочел заклятие Прекращения Некрочар. Ультимативное средство против любого лича, драуга, вампира, трупомонстра... то самое, чем Бриар победил когда-то Кровавого Князя.

Просто серый дымок для живого, но мгновенная гибель для мертвеца.

Но в этот раз Конклав был готов. Он метнулся быстрей мысли – и серая пика пронзила пустоту. Черепа недобро уставились на Антикатисто и сказали:

- Во Второй Раз Не Выйдет.

- Выйдет, - повел рукой Антикатисто.

Сразу шесть серых пик!.. Двенадцать!.. Восемнадцать!.. Массовое Прекращение Некрочар – глобальное заклятие, которым можно истреблять армии нежити!

Одной-единственной бы хватило, попади она в цель. Но костяной смерч не давал слабины, не отступал ни на шаг. Конклав продолжал рваться к Антикатисто, продолжал сыпать заклятиями. Серые пики почти касались его, взметались все новые и новые – но Конклав знал, чего ждать, и каждый раз успевал сместиться.

Древние маги погибшей империи. Именно они когда-то уничтожили парифатскую цивилизацию. Не в силах простить себе то, что сотворили, они тысячи лет стерегли Апофеоз, добровольно обратились в его вечных стражей.

Сейчас они шли на смерть, чтобы не дать повториться прежнему ужасу.

А из гигантской ладони, с трудом раздвинув каменные пальцы, вывалился человек. В изодранной тунике, с окровавленными ладонями. Во время конвульсий Медариэн так сильно сжимал кулаки, что ногти прорвали кожу.

На ноги он поднялся с большим трудом. Перед глазами по-прежнему плыли круги.

Но все же поднялся – и подал руку спускающейся следом женщине. Галлерия Лискардерасс уже получала удар чакровзрывателем, уже испытывала однажды эту муку – но в тот раз все продлилось считаные секунды. А теперь... теперь на ее губах пузырилась синяя пена.

И чакры все еще болезненно ныли.

- Этот мерзавец защищал нас до последнего, - произнесла она, глядя на труп Бельзедора. – Кто бы мог подумать.

Антикатисто обернулся на голос – и по земле прошла сверкающая полоса. Галлерия и Медариэн разом вскинули руки, выставляя заслон – и упали на землю. У Медариэна пошла кровь носом, Галлерия издала стонущий крик.

Но заклятие они остановили – а другого Антикатисто послать уже не успел. Этим мигом тут же воспользовался Конклав – и на Антикатисто обрушился град чар. Его одновременно вдавило в землю, окутало сверхплотным туманом и отчасти перемкнуло чакры. На голову обрушился ментальный молот, в мозг ввинтилось пылающее сверло. Само пространство начало сворачиваться – и даже Антикатисто с трудом сломал эту клетку.

- Помогите спуститься, коллеги!.. – раздался недовольный голос. – Я уже не так молод, чтобы скакать козлом!..

Медариэн и Галлерия, сами с трудом поднявшись на ноги, подали руки сползающему по гигантскому пальцу старику. Лицо Локателли посерело, пальцы мелко дрожали, по подбородку стекала синяя слюна. Отчетливо было видно, что ему триста восемьдесят лет – невероятный возраст для смертного человека.

Но он быстро приходил в себя. Вот в глазах появился прежний лучистый блеск, вот уголки губ изогнулись в насмешливой улыбке. Длиннющая борода сама собой шевельнулась, седые волосы распушились и заискрились.

- Как там Хаштубал? – спросила Галлерия.

- Еще не очухался, - отмахнулся Локателли. – А где мое кресло? Никто не видел?

Кресло валялось в паре сотен шагов, наполовину зарывшись в грязь. Локателли повел бровью – и артефакт ожил, перевернулся, почти что прыгнул к хозяину. На то место, где он был, шваркнулся гигантский булыжник – его материализовал то ли Антикатисто, то ли Конклав.